Поскольку я не только читатель этой статьи, но и переводчик, то сначала прокомментирую её название и трудности его перевода. Автор, А. Клиреманс, специализируется на нейропсихологии, и в качестве яркой метафоры интеграционной проблематики, он избрал хорошо знакомый нейропсихологам термин-словосочетание “integrate and fire‟, который является названием одной из первых и наиболее известных теоретических моделей нейрона. В психологической литературе на русском языке это название специалисты используют в оригинальном написании, в его переводе наши нейропсихологи не видят необходимости. Однако психологам других специальностей этот термин, как правило, неизвестен (в том числе и мне), поэтому в перевдённом названии была необходима адекватная по смыслу замена. В русском языке слова, связанные с огнём и горением, носят исключительно буквальный или маргинальный сленговый характер («Аффтар жжот!» или «Зажжём сегодня вечером!»), но нет употреблений, хотя бы подобных партикулярному американскому “You're fired!” («Ты уволен!»). По этой причине в переводе названия статьи выражена основная цель интеграции психологического знания, которая является также нормативным смыслом всякой научной деятельности. В целом статья представляется мне интересной и полезной, прежде всего, предложенной в ней конкретной теоретической моделью интеграции, в то время как подавляющая часть исследований по интеграции сосредоточена на выявлении проблем и препятствий или, в более общем плане, на обсуждении принципиальной возможности и необходимости интеграции – нужна ли она, возможна ли в психологии. Конечно, от проблем не уйти и препятствия надо преодолевать, но, полагаю, пора вносить конкретные предложения теоретических моделей и совершенствовать их по результатам критических обсуждений. В статье выказано ироничное отношение автора к некоторым проявлениям «стремления быть интегративными» и отмечено, что порой новые психологические специализации «претерпевают от ловкачей», при этом в работе нет глубокого анализа фундаментальной и прикладной проблематики интеграции знания. Автор исследования является признанным специалистом в своей области (см. сведения об авторе) и его интерес к теме интеграции знания, как представляется, носил временный характер. Тем не менее, из вступительного обзорного очерка можно понять причины и логику обращения его к теме интеграции, а заодно ознакомиться с теми высказывания и рассуждениями зарубежных психологов относительно интеграционной проблематики, которые прежде были нам неизвестны. В частности, такой является и работа специалиста в социальной нейронауке Дж. Качиоппо (см. John Cacioppo), – основную идею и некоторые элементы его подхода А. Клиреманс использовал в своей модели интеграции. Показательно то, что и Дж. Качиоппо, и А. Клиреманс – специалисты в довольно узкой области экспериментальной психологии и их научные интересы, казалось бы, далеки от общетеоретических вопросов. Тем не менее, в процессе их профессиональной деятельности у них сформировалось понимание важности ряда общих методологических проблем психологической науки, в частности проблемы интеграции психологического знания, и они внесли свои вклады в её решение. Теперь о предложенной А. Клиремансом модели. Как уже сказано, его модель является вариантом подхода, намеченного Дж. Качиоппо, а подход этот создавался для описания структуры психологии. Вполне уместным и закономерным представляется наявное использование в этом описании математического инструмента – трёхмерной матрицы, материальным вариантом которой является известный Кубик Рубика, он же стал и визуальным воплощением предложенной автором модели структуры психологии. Не могу не отметить, что на том же принципе сочетания компонентов трёх измерений Дж. Гилфордом создана модель структуры интеллекта, в которой систематизировано множество специализаций последнего. На том же структурном принципе А. Клиреманс разработал компактную, интуитивно понятную модель для описания структуры психологической науки. Поначалу у меня сложилось впечатление, что интеграция, в понимании автора, состоит лишь в создании унифицированного описания структуры нашей науки, и он предлагает свой вариант. Однако, как можно понять, представленные в модели поддисциплинарные секции определены условно, и далее должна быть проделана работа по уточнению их расположения в общей структуре. Как известно, «интеграция» (скажем так) Кубика Рубика состоит в перемещениях блоков с целью составить одинаково окрашенные грани. Это непросто, но понятно, что делать. Предполагаемые автором операции с блоками его модели должны, как он пишет: «<…> способствовать образованию плодотворных сочетаний, где цвета переходят один в другой на стыках…». Думаю, не только мне такое описание задачи и метод её решения абсолютно непонятны. В этой части я усматриваю то ли недосказанность чего-то существенного, то ли непоследовательность в рассуждениях автора. И ещё один момент в тексте свидетельствует, о том, что автор не считает свою модель завершённой. Он пишет о «фоне», на котором расположен куб-модель, – это «Рубежи теоретической и философской психологии». То есть, в этом высказывании, по всей видимости, неявно выражено понимание автором того, что все компоненты предложенного куба-модели связаны с положениями теоретической психологии и философии. Думаю, точнее было бы сказать, что они не только связаны, но должны быть логически выведены из более общих теоретических построений. Эту тему автор статьи не развивает, но важно то, что он её наметил. В завершении хочу подчеркнуть, что считаю эту работу заслуживающей внимания тех психологов, которые видят необходимость интеграции психологического знания и готовы внести свой вклад и вряд ли заинтересует убеждённых противников интеграции. В этой связи отмечу, что высказанная автором статьи в последней фразе уверенность в том, что журнал «Frontiers in Psychology» поможет ответить на «Грандиозный вызов» (необходимость интеграции психологии), может быть расценена и как приглашение со стороны А. Клиреманса (ныне главного редактора этого журнала) опубликовать свои статьи по этой теме. Если я верно понимаю, то во время работы над этой статьёй А. Клиреманс ещё не был главредом журнала. Интересно, сохранилась ли теперь его уверенность?